Парк

Описание мероприятия
балет в трех частях

АВТОРЫ И ПОСТАНОВЩИКИ
Музыка Вольфганга Амадея Моцарта (фрагменты из произведений для струнных инструментов и фортепианных концертов)
Хореография Анжелена Прельжокажа
Звуковое оформление Горана Вежводы
Ассистент хореографа – Ноэми Перлов
Художник-постановщик – Тьерри Лепру
Художник по костюмам – Эрве Пьер
Художник по свету – Жак Шатле
Адаптация света на сцене Мариинского-2 – Егор Карташов

О СПЕКТАКЛЕ

В южном французском городке Экс-ан-Провансе, где Анжелен Прельжокаж возглавляет свой театр, Хореографический центр Paviilion noir («Черный павильон»), его почитают за национального героя – так же в свое время чтили урожденного в Экс-ан-Провансе художника Поля Сезанна. Но прежде, чем добиться подобного признания, тридцатисемилетний Анжелен поставил в Парижской опере моцартовский «Парк». Это был тот счастливый случай, когда прельжокажевская манера обрела новое качество и когда по-новому раскрылись индивидуальности парижских этуалей. Записанный на пленку «Парк» производит и сейчас сильное впечатление в эталонном исполнении первых исполнителей Изабель Герен и Лорана Илера, но поначалу оставил и в ликующей растерянности: этуали-академисты доверились хореографу-авангардисту? Двадцать лет спустя вспоминаешь это с улыбкой. Сегодня на «Парке» выросло поколение новых артистов, его танцуют новые этуали, а в зависимости от исполнителей меняется угол зрения очень свободного и рефлексирующего художника.

Не есть ли «Парк», скрывающий в себе тайны страстей, автопортрет Анжелена Прельжокажа?

Вот уже тридцать лет провокационные спектакли Прельжокажа раскалывают зал на сторонников и противников: так было на постановке в Большом «Creation-2010» («А дальше – тысячелетие покоя»), так случалось со спектаклями в Экс-ан-Провансе, так произошло на премьере «Парка» в Париже. Дело в том, что с 80-х годов за Прельжокажем закрепилась репутация эпатирующего хореографа французской «новой волны». На первый взгляд так оно и выглядело, когда на московских гастролях его труппы в 1990-2000-х к ужасу ревнителей классики на сцене Малого театра обнаженной танцевала Избранница в «Весне священной» или когда пассажи фокинской грезы «Видения розы» монтировались с натуралистическим изображением девичьего эротического сна. Просто-напросто для экспериментов француза, в чьих жилах течет албанская кровь и у которого дает о себе знать южный темперамент, не существует закрытых тем и табу.

В академическую же французскую цитадель молодого хореографа в 1994-м пригласили под впечатлением от его оммажей «дягилевским» балетам, показанным в Париже: «Видение розы», «Парад», «Весна священная» и «Свадебка». «Парк» своего рода тоже стал элегантным оммажем. В некотором смысле рафинированный французский сад есть переложение в прельжокажевском духе раннего дягилевского балета «Павильон Армиды»: почти идентичны декорации первых сцен с версальскими стрижеными треугольниками (у Александра Бенуа в «Армиде» и Тьерри Лепру в «Парке») и, словно в зеркале, отражается сюжет – у Фокина мифологическая богиня пригрезилась виконту, а знаменитый кульминационный дуэт Прельжокажа есть не что иное, как сон его версальской любовницы. Точкой отсчета своего пути француз считает именно легендарную дягилевскую антрепризу первой четверти XX века с ее независимостью и поиском новизны, о чем не раз он сам говорил в интервью. Очевидно, что наряду с русским влиянием прослеживается, собственно, влияние французское: выразительная естественность, точнее, физиологически убедительная образность для него превыше всего – потому его хореографическое мышление близко художникам-фовистам («диким») с их солнечной палитрой, первобытной культурой и сексуальной натурой.

«Парк» – случай особый, это самый возбуждающий спектакль-ребус современной хореографии. В «Парке» общаются любовными жестами и тайными знаками. В нем есть игра подсознательного и культ рационального, прикосновения телесные и воображаемые, танцы лунные и заземленные, внутренний свет которых непременно уравновешивает накал страстей. Подобного накала Прельжокаж добивается почти везде, именно оттого, что более всего его волнуют мужское и женское начала, их антагонизм и притяжение. Отсюда идеальная разработка контрапунктов: явь – сон; сладость – томление; дамы в кринолинах – дамы в дезабилье; дамы, одетые в мужское платье, – дамы, прячущие лицо в юбках, неожиданно оборачивающихся вуалями. Три акта – трое времени суток – три дуэта – три кордебалетных сцены: утренняя любовная игра в открытом пространстве парка со стульями; на закате дня – жаркая охота скрывающихся в тени деревьев ухажеров на дам; женщины-лунатики, они же марионетки, подчиненные мужским объятиям, под открытым ночным небом. В этой неуловимой игре есть что-то двойственное и оттого запретное: то ли уходящее корнями к французскому кино, к бунюэлевским мазохистским фильмам («Смутный объект желаний», «Дневная красавица»), то ли к философской борхесовской прозе, непременно оттеняющей сад страстей садом пыток. Авангардист Прельжокаж лишен сентиментальности, но в эпоху СПИДа (о котором сам упоминает в связи со спектаклем) он рассказывает историю любви изощренным языком эпохи Просвещения. Вся французская любовная литература от многослойных пьес Мариво до «Опасных связей» Шодерло де Лакло, все разом мифы французской культуры генетически вошли в «Парк».

Начинается и заканчивается балет так, будто перед нами открывают и закрывают страницы книги. Действием управляют Садовники в кожаных фартуках, наделенные властью Амуров, – они взращивают не цветы, а любовные пары. Прельжокаж обыгрывает образ цветка, один из самых балетных образов, не используя его в качестве аксессуара (на сцене лишь макеты деревьев регулярного французского сада, талантливо придуманные Лепру). Четверка Садовников для балетных знатоков рифмуется еще с квартетом кавалеров, претендующих на руку Авроры из «Спящей красавицы». Сюжетный ход «Спящей» укладывается в два слова – взросление героини, в «Парке» сюжет тот же – пробуждение чувства. Именно Амуры-Садовники погружают героиню в эротический сон. Знаменитый финальный дуэт «Парка» не случайно назван «Забвением» (по-другому «Отказом от сопротивления»). В нем заключено все – и начало, и конец интриги. Этому ночному дуэту, ставшему концертным хитом, предшествует маскарадная игра кавалеров с дамами в мужских нарядах. Эротическое поддразнивание наэлектризовывается на глазах и доводится до своей кульминации: звездным притяжением, физической полнотой мира. После лунного свидания ничего не будет и быть не может – это конец спектакля. А начинается дуэт с того, что версальская возлюбленная запускает фаланги пальцев в рот, как в живительный источник, и теряет их в своем теле. Такие прельжокажевские новые «слова» рассыпаны повсюду: в «Ромео и Джульетте» Джульетта страстно проводит кончиком языка по ладони или только у него танцовщица бьется головой о грудь партнера, как о стену – и это выглядит предельно рафинированно. Заканчивается дуэт «Парка» поцелуем, долгим поцелуем, словно любовников замкнуло: танцовщик, не поддерживая балерину, соединенный с ней только одним поцелуем, кружится долгие несколько минут, в то время как она, оторвавшись от земли, парит. Эта пропетая ода поцелую вошла в анналы балетной истории.

Сегодня Прельжокаж – безусловный мастер дуэтов, но и начинающим балетмейстером в Лионской опере он придумывал незабываемые мизансцены. Сюжетные спек¬такли, как правило, сменяются у Анжелена Прельжокажа абстрактными композициями, но и в них тоже присутствует скрытый психологический сюжет. Бесспорные шедевры среди его постановок, их более сорока, – «Ромео и Джульетта» и «Парк».

Авангардный хореограф, из плеяды французских коллег он самый яростный и самый поэтичный одновременно. Один из самых продуктивных хореографов, не прекращающий придумывать танцевальные комбинации па, в первую очередь, заворожен мистикой движений и мистикой взаимоотношений. Это качество быстро оценили академические труппы Парижской оперы, Ла Скала, Нью-Йорк Сити балле, куда его стали звать. А в последнее время двери перед ним открыли и Большой, и Мариинский. Теперь версальский «Парк», созданный для парижан, цветет на сцене самого европейского театра России.

Варвара Вязовкина

Мировая премьера – 9 апреля 1994 года, Парижская опера, Париж

Премьера в Мариинском театре – 14 апреля 2011 года

Спектакль идет 1 час 40 минут без антрактаПредварительное бронирование не осуществляется!

Возврат билетов в Мариинский театр, Концертный зал Мариинского театра и Мариинский театр Новая сцена не осуществляется. Осуществление возврата билетов невозможно по техническим причинам.

Каждому зрителю необходимо приобретать билет! Посещение спектаклей и концертов детям до 5 лет нежелательно.

Внимание! Билеты продаются для российских граждан. Для иностранных граждан действуют иные тарифы. Билеты для иностранных граждан можно приобрести только в кассах "КАССИР РУ" и "Партнер Театральная касса".

Внимание! На спектакли, проходящие на сценах Мариинского театра, Концертного зала Мариинского театра и Мариинского театра Новой сцены не распространяется действие акций и спец. предложений.